Джотто ди Бондоне Джотто

Приезд в Рим. Мозаика «Навичелла»

«... И вот вышеназванный папа пригласил его в Рим, где, оказав ему большие почести и признав его достоинства, поручил ему написать в абсиде Сан Пьетро пять историй из жизни Христа, а в сакристии главный образ, что и было выполнено им с такой тщательностью, что никогда больше не выходило из рук его более чистой работы темперой.

... Когда папа увидел названные работы, манера Джотто понравилась ему бесконечно, и он приказал, чтобы тот выполнил по всему Сан Пьетро истории из Ветхого и Нового завета. И вот, начав их, Джотто выполнил фреской над органом ангела в семь локтей и много других живописных работ, частью переписанных в наши дни другими, частью же при возведении новых стен либо погибших, либо перенесенных из старого здания Сан Пьетро.

Так он продолжал вплоть до тех, что под органом, как, например, написанную на стене Богоматерь, которую, дабы она не погибла, вырезали из стены и, укрепив стену бревнами и железом, ее таким образом изъяли и воздвигли затем за ее красоту там, где того пожелали благочестие и любовь к превосходным произведениям искусства мессера Никколо Аччайуоли, флорентийского ученого, богато обрамившего эту работу Джотто стуком и другими современными живописными работами.

Его же была и мозаика с изображением корабля над тремя дверьми портика в притворе Сан Пьетро, поистине чудесная и по заслугам восхваляемая всеми ценителями не только за рисунок, но и за расположение апостолов, различным образом борющихся с морской бурей, в то время как ветрами раздувается парус, образующий именно такую выпуклость, какую образовал бы не иначе и настоящий. И действительно, трудно было из кусочков стекла создать такое единство, какое мы видим в светах и тенях столь огромного паруса и какого едва ли можно было бы достигнуть кистью, даже прилагая к тому все свои усилия, а кроме того, и рыбак, удящий рыбу на скале, обнаруживает в своей позе крайнее терпение, свойственное этому занятию, а в лице надежду и желание поймать. Под этой работой три арочки, расписанные фреской, попорчены почти целиком и потому я о них ничего больше не скажу. Таким образом, работа эта вполне заслуживает похвал, расточаемых ей художниками повсеместно»

Вазари.

В 1300 году Джотто, возможно, не дождавшись окончания работ в Ассизи, снова отправился в Рим, где познакомился с позднеантичной живописью и произведениями П. Каваллини, что сильно повлияло на дальнейшее становлению его творческого метода.

Есть две версии о причинах приезда Джотто в Рим, обе касаются заказов. По одной из них кардинал Дж. Стефанески поручил ему исполнение огромных размеров мозаики для фасада собора Св. Петра, изображающее Христа и ладью со святыми, символизирующее католическую церковь, называлось «Навичелла» (ладья, или корабль церкви). Мозаика погибла при постройке нового собора Св. Петра, но, благодаря описаниям, оказалась возможной его реконструкция, в настоящее время отреставрированная работа находится в новом соборе Св. Петра. От первоначальной мозаики сохранились лишь две головы ангелов, но и они настолько искажены переделками, что не дают представления о первоначальном виде этого произведения.

По другой версии он был приглашен для того, чтобы создать в церкви Сан Джованни ин Латерано фреску, изображающую папу Бонифация VIII, провозглашающего 1300 (юбилейного) года. Сохранившийся фрагмент этой росписи можно видеть в нефе Латеранской базилики, но, как и мозаика «Навичелла», эта работа была безнадежно испорчена позднейшими поновлениями, что судить о ней трудно.

Вазари записал историю, связанную с приглашением Джотто в Рим:

«папа... послал из Тревизы в Тоскану одного из своих придворных поглядеть, что за человек Джотто и каковы его работы. Придворный этот, приехавший, дабы повидать Джотто и узнать о других превосходных в живописи и мозаике флорентийских мастерах, беседовал со многими мастерами и в Сиене. Получив от них рисунки, он прибыл во Флоренцию и, явившись однажды утром в мастерскую, где работал Джотто, изложил ему намерения папы. И так как тот хотел сам оценить его работы, то он, наконец, попросил его нарисовать что-нибудь, дабы послать это его святейшеству. Джотто, который был человеком весьма воспитанным, взял лист и на нем, обмакнув кисть в красную краску, прижав локоть к боку, как бы образуя циркуль, и сделав оборот рукой, начертил круг столь правильный и ровный, что смотреть было диво. Сделав это, он сказал придворному усмехаясь: "Вот и рисунок". Тот же, опешив, возразил: "А получу я другой рисунок, кроме этого?" "Слишком много и этого, - ответил Джотто. Отошлите его вместе с остальными и увидите, оценят ли его". Посланец, увидев, что другого получить не сможет, ушел от него весьма недовольным, подозревая, что над ним подшутили. Все же, отсылая папе остальные рисунки с именами тех, кто их выполнил, он послал и рисунок Джотто, рассказав, каким образом тот начертил свой круг, не двигая локтем и без циркуля. И благодаря этому папа и многие понимающие придворные узнали, насколько Джотто своим превосходством обогнал всех остальных живописцев своего времени. Весть об этом распространилась, и появилась пословица, которую и теперь применяют, обращаясь к круглым дуракам: "Ты круглее, чем джоттовское О". И пословицу эту можно назвать удачной не только из-за того случая, по которому она возникла, но и еще больше из-за ее двусмысленного значения, ибо в Тоскане называют "круглыми", кроме фигур, имеющих форму совершенного круга, также и людей с умом неповоротливым и грубым».

Другие, упомянутые Вазари в этих отрывках работы не сохранились.

Вскоре Джотто возвращается из Рима во Флоренцию разбогатевший, и в 1301 году покупает дом близ церкви Санта Мария Новелла и имение в Муджело, около Флоренции.